Юность, совпавшая с Великой Отечественной войной
«В МАЕ 45-го МНЕ ИСПОЛНИЛОСЬ 19 С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ...»
Война застала нашу семью в городе Туапсе Краснодарского края. Жили мы в большом одноэтажном деревянном учительском доме, расположенном на крутом склоне горы. Мама преподавала в средней школе. Отец работал старшим бухгалтером в государственном банке и занимался подсобным хозяйством. Я и мой старший брат Юра учились в средней школе. В ту пору мне было 15 с половиной лет. Я только что закончил 9-й класс. Такова была жизнь нашей семьи на день начала войны 22 июня 1941 года.
Немцы в начале войны продвигались достаточно быстро, и мама приняла решение ехать в Москву к родственникам. Наш поезд прибыл в Москву в ночь на 22 июля и остановился в районе станции «Москва-Товарная». Это была незабываемая ночь.
Небо бороздили десятки лучей прожекторов. Никто из пассажиров не представлял, что происходит и почему остановился поезд. Конечно же, все подумали, что идут просто тактические военные учения. Однако вскоре мы увидели в окно вагона, как сошлись три луча прожекторов и в центре обозначилась какая-то темная точка. Сейчас же вокруг нее появилось множество вспышек - разрывов зенитных снарядов, и наконец, что-то сильно вспыхнуло и стало с ревом падать вниз. Это был не спектакль и не учения. Это был первый налет немцев на Москву.
Когда уже рассвело, мы добрались до Курского вокзала и поехали в город. По пути встречались разрушенные дома. Нельзя сказать, что видели панику, но, во всяком случае, на лицах людей были крайнее возбуждение и тревога.
Днем мы посетили Площадь Революции, где были выставлены для обозрения три сбитых немецких бомбардировщика. Конечно, на это зрелище приятно было посмотреть!
В последующие дни мне приходилось вместе с другими жителями Москвы неоднократно дежурить на крышах домов и сбрасывать термитные зажигательные бомбы, захватывая их длинными железными щипцами.
В Москве мы задержались недолго. Примерно через месяц были эвакуированы на Урал в город Миасс. Меня определили в железнодорожную школу-интернат с постоянным проживанием и питанием, где я и продолжал учебу в 10-м классе.
.png)
.png)
Начитавшись в газетах различных случаев из фронтовой жизни об угонах из немецкого тыла автомашин, я решил овладеть искусством вождения автомобиля. В распоряжении руководства интерната была автомашина ГАЗ-АА, на которой привозили продукты и другие предметы, необходимые в хозяйстве.
Я познакомился с шофером и старался всячески угодить ему: то помыть машину или двигатель, то подать необходимый инструмент при ремонте или регулировке. Постепенно я вошел в доверие, шофер стал рассказывать мне, как устроен автомобиль, и наконец стал обучать вождению. Это потом пригодилось мне на фронте.
Когда я закончил 10 классов в Миассе и получил аттестат зрелости с отличием, я не достиг еще призывного возраста. Мне было всего лишь 16 с половиной лет.
А что же дальше делать? И вдруг я прочел в местной газете «Челябинский рабочий», что производится набор курсантов в Военно-морскую медицинскую академию, которая в то время была эвакуирована из Ленинграда в Киров. Недолго думая, я сейчас же послал заявление в приемную комиссию. Вскоре получил вызов и сразу поехал в Киров. Впервые я там увидел капитанов первого ранга и адмиралов, боцмана с боцманской дудкой. Все одеты в шикарную военно-морскую форму. Взгляд не оторвать. Сдал экзамены, прошел по конкурсу и был зачислен на нулевой курс. Нас, курсантов нулевого курса, сразу направили в лагеря на сборы.
Немцы рвались к Волге, Красная Армия отступала.
И вот в сентябре 1942 года нам перед строем зачитывают знаменитый приказ И. В. Сталина № 227 «Ни шагу назад». Приказ запоминается наизусть с первого чтения. Приведу некоторые фрагменты из этого приказа, откровенно обрисовавшего всю тяжелую обстановку, сложившуюся в то время в Красной Армии и СССР в целом.
«Под немцами осталось в оккупации около 100 миллионов человек. Русские войска покрыли свои знамена позором, сдали без боя Ростов, Новочеркасск. Встает вопрос, быть или не быть СССР.
В 1941 году, когда немцев погнали от Москвы, в их рядах началась страшная паника. Гитлер издал приказ: организовать штрафные роты, батальоны, куда посылать трусов, паникеров, предателей. Сзади поставить заградотряды. Таким способом Гитлер остановил отступление немецкой армии. Не следует ли нам поучиться у Гитлера? Да, следует.
Приказываю организовать штрафные роты, штрафные батальоны, куда посылать трусов, паникеров, предателей, чтобы они могли кровью искупить свою вину перед Родиной. За ними поставить заградотряды».
После чтения этого приказа нулевой курс был расформирован, и мы были отправлены по домам. Старшие курсы Академии были досрочно выпущены военврачами, военфельдшерами, а из 1-го и 2-го курсов были организованы заградотряды.
По прошествии нескольких месяцев меня призвали в армию, и с января 1943 года я был зачислен курсантом 2-го Томского артиллерийского училища. Напротив нашего училища в Томске располагался военный госпиталь. В нем в течение полугода находился на излечении мой брат Юра, раненный в ногу под Сталинградом. Ни он, ни я об этом не знали. Это выяснилось лишь впоследствии, когда мы встретились после войны.
.png)
.png)
.png)
.png)
Под Кенигсбергом на рассвете
Мы будем ранены вдвоем,
Отбудем месяц в лазарете,
И выживем, и в бой пойдем.
Святая ярость наступленья,
Боев жестокая страда
Завяжут наше поколенье
В железный узел, навсегда.
Константин Симонов "Однополчане"
1938
foto-den.com
Томское артиллерийское училище (ТАУ) 1943.08.22 - 2 отд 29 взв. 9 бат 2 ТАУ 2 - оборот
В артиллерийском училище я учился с увлечением. Особенно мне нравились ночные стрельбы с осветительными снарядами. Мы их впоследствии применяли в 1945 году для поражения немцев на левом берегу Одера. Наша батарея располагалась тогда на высоком правом берегу Одера, в районе г. Грайфенхагена (ныне г. Грыфино - Польша).
Процесс переправы через Одер достоин более подробного описания. В этом районе Одер имеет два рукава, а между ними болотистая местность. Соединяла эти рукава только одна асфальтированная дорога на два ряда транспорта длиной несколько километров А ведь техники, в том числе и тяжелой, скопилось очень много, а немцы ночью сильно бомбили. Днем они боялись вылетать. Переправлялись мы на плотах, ведомых катерами. На плот помещался один танк или две 152-миллиметровые гаубицы-пушки. Понятно, что никто не хотел на ночь оставаться в этой ловушке. Соблюдался определенный порядок, и никто не хотел уступать своей очереди на следующую переправу.
Яндекс-карты
И все же право сильного порой брало верх. Мимо, обгоняя нас, пошли танки от правого рукава Одера к левому. Это были тяжелые танки ИС и КВ, причем мы с нашими тяжелыми 152-миллиметровыми пушками-гаубицами не могли съехать с асфальта, боясь утонуть в болоте. А тяжелые танки шли практически по болоту, так как имели широкие гусеницы.
Встреча с союзниками была бурной и радостной, хотя накануне был приказ провести рекогносцировку и подготовить цели в районе расположения союзных войск, на всякий случай. Война закончена! Инцидентов с союзниками у нас не было. Американцы принимали нас с открытой душой и весьма эмоционально, англичане несколько более сдержанно.
Так для меня завершилась Великая Отечественная война. Я уже более полугода был в должности командира батареи и начальника разведки дивизиона. В звании младшего лейтенанта имел орден Красной Звезды, медали «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией». Служил в 156-й тяжелой гаубично-артиллерийской бригаде разрушения РГК 2-го Белорусского фронта. В мае 1945 года мне исполнилось 19 с половиной лет.
Б. Бондаренко, доктор техн. наук, академик Международной академии информатизации
«Городской курьер» № 19 (767)
11 мая 2000 г. ЧЕТВЕРГ
Выходит с ноября 1990 г.
11.05.2010
Открытка двоюродной сестре
Письмо от старшего брата Ивана
Письмо от старшего брата Ивана
Письмо брату Юре
Из Анкеты
